Вот эта открытка – та долгожданная, вмиг переменившая судьбу жены и дочери, любящего брата и всех прочих родственников – открытка, полученная Гизелой (Генриэттой) в Ленинграде, где она пережила блокаду, но не покинула свой дом – почти, можно сказать, во имя того, чтобы дождаться в ноябре 1943 года этой невероятной вести, что Леля перенес окружение и плен и остался жив.
“Дорогие, думаю, вы меня давно уже похоронили, но, как видите, я пока жив…”
Отправление это, заметим, доплатное (Волынский пока еще не допущен в ряды военнослужащих, полевая почта ходила бесплатно, но он не имеет к ней доступа; и у него явно нет никаких денег – видимо, он на проверке в лагере);
дата стерта.
Отправлена 12 октября, как мы знаем из телеграммы Гизы.
Получена в Ленинграде 20 октября.
Об этом Гиза выслала Рае в тот же день телеграмму
Рая не решалась поверить, хотела понять, точно ли идет речь о Леле – ее муже, или может быть о Леке – муже Гизы.
Чтобы поверить, Рае понадобилось целых три телеграммы молнии.
На запрос Раи, точно ли сведения поступили от ее мужа, Гиза 22 октября выслала молнией еще одну телеграмму в Москву:
а вот и письмо Гизы, оно тоже сохранилось.
