Александр Чацкий – ЛЕОНИД ВОЛЫНСКИЙ, К СТОЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ (ЗАМЕТКИ БИБЛИОФИЛА)
О личности Александра Чацкого интересно пишет журналист Игорь Потоцкий:
ЮБИЛЕЙ
«ЕСТЬ В КНИГЕ КАЖДОЙ ТАЙНАЯ СТРУНА…»
Я уже не помню, как познакомился с Александром Чацким. Скорее всего, наше знакомство произошло случайно — встретил интересного собеседника, разговорился с ним, беседа захватила. О чем мы говорили? Разумеется, о книгах, любить которые Чацкого, как когда-то и меня, научил отец Григорий Моисеевич.
Я люблю людей одержимых. К таким, без сомнения, относится Александр Чацкий. И библиотека у него удивительна — в ней есть раритетные издания Лермонтова, Фруга, Надсона, Бенуа, вызывающие зависть у книжников, и совсем недавно вышедшие в Москве и Питере альбомы и монографии по живописи. К бесспорным раритетам библиотеки А. Чацкого относятся первое издание “Горя от ума” Грибоедова 1833 года и журналы “Жар-птица” (художественное издательство А.Э. Когана “Русское искусство”. Париж — Берлин, 1921 — 1925 годы). В этом эмигрантском издании воспроизведены работы выдающихся художников: Л. Бакста, А. Бенуа, И. Билибина, М. Врубеля, Б. Григорьева, Б. Кустодиева, Л. Пастернака, К. Сомова, С. Судейкина, А. Яковлева, В. Шухаева…
Чацкий вспоминает: “В 1947 году родители продали дачу в Аркадии, и отец купил в букине много антикварных книг и журналов, в том числе — “Историю живописи” Мутера, чьи иллюстрации произвели тогда на меня, 10-летнего мальчика, неизгладимое впечатление. Так началось мое увлечение книгами и живописью”.
Александр Чацкий родился 15 февраля 1937 года в семье инженера-строителя. В конце июля 1941 года семье удалось эвакуироваться из Одессы, а в декабре они оказываются в Казахстане. Только летом 1945 года Чацкие возвращаются домой — в свою одесскую квартиру на Софиевской. Совсем рядом находится Одесский художественный музей, где мальчика Сашу поражают картины и графика Куинджи, Леонида Пастернака, Бенуа, Серебряковой. Теперь он говорит: “Я просто часто бродил по музейным залам, не в силах их покинуть…”
Спустя девять лет, окончив десятилетку, Александр поступает на океанологическое отделение Одесского гидрометеорологического института, но через полтора года его вызывает ректор Георгий Львович Кобус и, явно смущаясь, заявляет, что министерство в Киеве пересмотрело планы выпуска инженеров-океанологов, из столицы поступило указание его, Чацкого, хоть он и по всем предметам успевает (у Чацкого тогда была повышенная стипендия), кхе-кхе, пока одного, кхе-кхе, перевести в другой вуз Украины. Георгий Львович говорит все это, не поднимая глаз, но потом резко встает со стула, давая понять, что беседа окончена. С решением министерства, руководящего образованием, спорить не приходится. Георгий Львович смотрит строго и отрешенно. Словно и он считает, что таких студентов, как Чацкий, в море отпускать нельзя, ведь рядом Турция…
Так Александр становится студентом физмата Одесского университета — его сразу зачисляют на второй курс. В 1959 году он получает диплом, а через два месяца встречает профессора математики Моисея Самуиловича Лившица, преподававшего ему в гидромете, но вынужденного покинуть Одессу из-за антисемитских настроений нового институтского начальства. Моисей Самуилович предлагает ему аспирантуру в Харькове. Так началась “харьковская” полоса жизни Чацкого, продлившаяся до 1965 года. Он и сейчас благодарен профессору Моисею Самуиловичу Лившицу за то, что тот научил молодого аспиранта умению проникать в суть рассматриваемых явлений. “Даже книги я стал тогда читать по-другому…” Из Харькова он привозит несколько десятков книг и воспоминания о тамошних книжниках.
В Одессе Чацкий преподает сначала в политехе, а затем в “водном” институте, где он получает второй диплом. Потом работает научным сотрудником в научно-исследовательской лаборатории, занимаясь судами на подводных крыльях. За смелый научный поиск его награждают бронзовой медалью ВДНХ…
Четыре года назад Александр Чацкий неожиданно начинает, как он шутливо говорит сейчас, “писать и печататься — не только же читать чужие книги”. В разных изданиях появляются его статьи о скульпторе Е.А. Кибрике, писателе Переце Маркише, воспоминания о талантливом художнике Д. Фруминой, статья об академике М.Г. Крейне.
В еженедельнике “Тиква” он публикует интересные статьи о художниках Н. Шелюте, М. Муцельмахере, А. Фрейдине, И. Клигмане. В этих статьях нет искусствоведческих исследований, но есть эмоциональный накал, желание поделиться с читателями эмоциями по поводу творчества замечательных одесских живописцев. Недаром же двоюродная сестра А. Фрейдина Людмила Снитковская, ныне проживающая в США, написала: “Статьи Чацкого помогают сохранить память о талантливых людях”. А вот что написал А. Чацкому Михаил Аронович Пархомовский, занимающийся глобальной темой — “Евреи в культуре мира”: “С интересом прочел присланные Вами тексты. Они производят очень хорошее впечатление. Вы выполняете благородную миссию. Судя по некоторым словам, планируете собрать книгу очерков. Приветствую и шлю лучшие пожелания”. Мне думается, Александру Чацкому удается пробудить в читателях-собеседниках желание увидеть рисунки и картины воочию, чтобы сравнить свои впечатления с тем, что о них пишет автор, как он сам говорит, отнюдь не научных трактатов.
Я видел коллекцию картин и графики Чацкого. Не все там равноценно, но у него есть превосходные работы И. Островского, Г. Малышева, Д. Фруминой, М. Муцельмахера, А. Фрейдина…
Ему исполняется 70. В его жизни были победы и поражения, находки и потери. Но счастливых дней было все-таки больше. “Мне повезло с городом, где я родился”.
Недавно А. Чацкий сказал мне: “Хотел стать океанологом — не дали, хотел стать математиком, а не преподавать математику — не смог, хотел заниматься пассажирским флотом — не успел, а оказывается, следовало заниматься историей культуры — к этому душа тянулась с юности…”
А нам, читателям, остается ждать выпуска книги А. Чацкого, название которой он, впрочем, еще не придумал.
Игорь ПОТОЦКИЙ.